Торможу. Нашел

Отредактировано ЮВ (2011-08-28 15:30:00)

Спасибо. Мне тоже нравится

Отрывок из трилогии "Десять минут моей жизни"

Рассказ "Мой друг Черныш"

 

Воспользоваться моментом, рвануть в соседний двор и со всего маху влететь в будку к Чернышу – удача редкая и радостная.

Черныш – цепная крупная собака, покрытая густой черной шерстью. Порода неопределенная. Мой сосед. Мой друг.

Я взбираюсь на высокий сугроб на своем участке и жду, когда Черныш выйдет из своей будки. Ждать приходится долго. Наконец мой друг выползает из отверстия своего крохотного домика, смачно зевает и замечает меня. Мы стоим неподвижно и смотрим друг на друга. Я вспоминаю прошлую зиму.

Тогда я степенно прогуливался с хозяйкой без поводка. Ночные фонари тускло освещали наш путь домой. Я не спеша шел по направлению к нашей калитке и вынашивал шкодный план. И вот момент настал. Перед самой калиткой я резко развернулся и рванул через дорогу к будке Черныша. Смаху влетел в отверстие будки, наткнулся в темноте на Черныша, оттеснил его в угол и завалился на теплое сено. Через пару секунд Черныш сообразил, что произошло, и принялся приглашать меня к своей бешеной игре. Он радостно прыгал по мне, повизгивал, выскакивал из будки и вновь прыгал на меня. Его цепь громыхала на всю округу, будка ходила ходуном, а я притворялся, что дремлю. Мне было хорошо от того, что я вот так лежу в будке Черныша, слышу громыхание цепи, ощущаю тяжесть тела своего друга. Этот короткий, сладостный миг!.. Всё! Пора. Я выползаю из будки и бегу на зов хозяйки. Бегу, радостно подпрыгивая на ходу. Пытаюсь вскарабкаться на тело хозяйки, тем самым выражая свое раскаяние. Делаю все, чтобы моя шкодная выходка не стала известна хозяину.

Черныш заходит за будку, натягивая цепь. Его дальнейший план мне известен. Мой друг не спеша разворачивается и начинает разбег. За мгновение до того, как цепь прервет его бег, он высоко прыгает, разворачивается в прыжке и в ту секунду, когда цепь натянута, изгибает, а затем резко вытягивает свое тело. Цепь с ошейником валяются на земле. Свободный Черныш стоит, низко опустив голову. Мой друг ждет, когда боль в позвоночнике утихнет. Черныш гордо бросает взгляд на меня и исчезает среди домов нашего поселка. Он спешит насладиться свободой.

Я горжусь ловкостью и сообразительностью своего друга. Я не обижаюсь на него за то, что он даже не подбежал к калитке, чтобы поприветствовать меня. Короткие часы свободы опьянили Черныша.

Я опять вспоминаю минуты, проведенные в будке моего друга. Случится ли еще такой миг? Меня спускают с поводка только на дальнем от поселка пустыре и только в ночное время. Тому есть причины. Увидев перед собой собаку, кошку, незнакомого человека, я бросаюсь в бой: в голове моей что-то перемыкает. Цель - разорвать на куски живую плоть. Дурманящий вкус битвы пьянит меня, как пьянит Черныша свобода.

Я отбрасываю все свои мысли в пространство и бегу греться в дом. Запрыгиваю на мягкий, теплый диван. Заваливаюсь головой на подушку и сладко зеваю. Я люблю зевать. Я засыпаю. И за секунду до сна мое тело обволакивает приятное чувство радости за Черныша.

Надо будет еще, проснувшись, лапой по миске с водой шандарахнуть…

Трилогию целиком можно прочитать на моем сайте в разделе "Рассказы"

Спасибо. Мне тоже нравится

Отредактировано ЮВ (2011-09-03 15:39:44)

Отрывок из трилогии "Десять минут моей жизни"

Рассказ "Врожденное любопытство"

Мое детство прошло в атмосфере постоянной опасности, голода, страха. Теперь я – взрослая мышь, но атмосфера детства никуда не делась. Прежде чем совершить короткую пробежку, я внюхиваюсь в темноту по несколько минут. Я оглядываюсь по сторонам. Каждый шорох – угроза жизни. Но великое предназначение продлить свой род зовет в смертельно опасные места. Туда, где можно добыть еду. Еду, с помощью которой можно выжить. Вся жизнь – это борьба за выживание. Выживание ради продления рода. Но все тело пронизывает страх. Каждую секунду. Даже во сне.

Меня никто не учил добывать еду. Никто не учил обходить ловушки. Никто не учил инстинкту размножения. Все знания получены от рождения. Знания всех поколений мышей.

Передо мной железная конструкция с открытым входом, а в ней кусочек так необходимого мне сыра. Кусочек еды. Я знаю, что это за конструкция. Я знаю это от рождения. Это мышеловка. Стоит только прикоснуться к сыру, как раздастся хлопок, и отверстие, через которое я войду, исчезнет. Останутся только четыре металлических, непроходимых стены.

В мышеловку попадала моя бабушка. Она металась по тесной мышеловке, пока не выбилась из сил. Ей оставалось только ждать смерти. Ждать и бояться. А потом пришла смерть. Мышеловку вынесли из темноты и поставили посреди просторной кухни. В тот же миг сквозь отверстия стен мышеловки бабушка увидела огромную, вызывающую ужас у всех мышей, морду Кота. Кот вдыхал запах пленницы и предвкушал игру. Затем появился выход, и бабушка со всех своих коротких лап стремглав помчалась через этот выход на свободу. А потом были когти, впившиеся в тело бабушки. Были острые, смертельные зубы, лишившие бабушку рассудка. И были полеты над землей и жалкие попытки уйти от смерти и снова  подбрасывание в воздух. И была смерть. Я все это знаю. Знаю с рождения. Знаю запах Кота, который сейчас сидит у щели под тумбочкой. Знаю, что Кот уже готов к резкому броску. Знаю его ловкость, силу, ум.

Мне страшно. Но надо выживать. Надо продлевать род. И я начинаю рассуждать. Плоха та мышь, которая отодвигает свои инстинкты и знания поколений на второй план и начинает рассуждать. Это я тоже знаю. Но ничего поделать с собой не могу. Я рассуждаю. А что если попытаться очень аккуратно снять сыр с крючка? Может, моя бабушка была менее аккуратна, чем я? Может я смогу? И у меня будут мышата. А значит, жизнь будет прожита не зря и предназначение будет выполнено. Решено. Я буду очень аккуратна. Я дрожу от страха. Я внюхиваюсь в темноту. Я ощущаю вкус сыра и запах Кота.

Инстинкт самосохранения не позволяет мне сразу войти в мышеловку. Сначала надо проверить: на каком расстоянии находится Кот от щели под тумбочкой. И я опять нюхаю. И я опять до беспамятства боюсь. Информации о расстоянии между мной и Котом, добытой моим носом, недостаточно. И я медленно подкрадываюсь к щели. Подкрадываюсь, чтобы визуально определить расстояние. Я ловлю себя на вранье самому себе. Мне просто хочется краешком глаза увидеть Кота. Увидеть то, самое опасное в мире, животное для мышей. Любопытство – порок. Этот порок, как великое проклятье, тоже дан всем мышам от рождения. Я медленно высовываю свой нос из щели. Я все делаю, как надо. Я в полной готовности к побегу. Я четко нюхаю воздух. Я дрожу от страха. Я ничего не упустил. Я очень аккуратен.

Страшная боль в теле от впившихся когтей. И я теряю рассудок, прикушенный зубами кота. И я лечу в воздух. И нет больше страха, нет великого предназначения сохранения рода. Нет ничего. Только смерть.

Отрывок из трилогии "Десять минут моей жизни"

Рассказ "Пролог"

Я устал и хочу спать. Еще одна бессонная ночь, очередная пачка выкуренных сигарет и литр горького черного кофе. Я закуриваю сигарету, сажусь к окну и равнодушно наблюдаю за развивающимся сюжетом на улице.

Шрек стоит на сугробе и внимательно смотрит на то, как соседский пес в очередной раз, срывается с цепи. Как он только сумел научиться выполнять такие трюки ради нескольких часов прогулки по поселку?

Как-то видел в одной деревне сообразительного котенка, который несколько раз подряд разбегался и с силой бился о дверь. Знал же ведь, что в конце концов дверь откроется от ударов его маленького тела. И дверь открылась. Вот ведь не учил же никто! Как-то ведь сам додумался. Соображалка, значит, и у таких маленьких зверушек работает дай Бог каждому. Вот и соседский пес. Самоучка, твою мать. Тоже сообразительный.

Шрек скребется в дверь. Нагулялся. Насмотрелся. Домой хочет. Спать. И я хочу спать. Вот только впущу Шрека, выкурю еще сигарету. И спать. Впуская Шрека, осматриваю улицу. Кеша бежит к дому. Хрен с ним. На заборе посидит. Скоро жена на обед придет. Она и впустит.

Снова курю. Курю и хочу спать. Зачем курю, когда надо ложиться спать? Думать лень. Глаза слипаются. Опять двадцать пять! Шрек поскуливает возле двери. Такие звуки он издает, если у дверей стоит знакомый ему человек или сидит Кеша. Может, жена на обед пришла и ищет ключ в сумке? А может, Кеша, мать его! Два, блин, друга - хрен да подпруга. Иногда Шрек, даже не нагулявшись, но встретившись во дворе с Кешей, скребется с улицы для того, чтобы впустили Кешу. Блин, да лягу я сегодня спать или нет?! Выхожу на веранду и прежде, чем открыть дверь на улицу, привычно гляжу в окно веранды. У забора мельтешит какая-то мелкая незнакомая мне собачонка. Не чует что ли своей опасности со стороны Шрека? Держу Шрека за ошейник, открываю дверь.

Как-то, будучи еще щенком, Шрек открыл для себя забавную игру. Он с разбегу бился башкой о колесо моего автомобиля, стоящего во дворе. Так он открыл для себя две новых вещи. Во-первых, он узнал, что если шандарахнуться со всего маха о колесо, то сработает сигнализация. Это его забавляло. Во-вторых, он понял, что биться о предметы башкой, для него не очень-то болезненное дело. Это его открытие уже совсем не забавляло нас с женой в дальнейшем.

Как-то жена вела беседу с незнакомым  мужчиной за забором нашего двора. Я решил, что мужчина в безопасности и выпустил Шрека погулять. Шрек пару раз злобно рыкнул на  мужчину и, видимо вспомнив игру с автомобилем, разбежавшись, со всего маху грохнулся башкой о забор. Две штакетины сорвались с гвоздей, и путь к жертве был для Шрека открыт. Крики, разжимание челюстей Шрека, катание по грязи мне вспоминать не хочется. Мне хочется спать.

Еще крепче сжимаю пальцы на ошейнике Шрека. Я так и думал. Это Кеша. Он стрелой шмыгает между моих ног.

Еще сигарета и спать.

Я устраиваюсь поудобней на кровати. Шрек уже храпит на диване. Шум в кухне. Наверное, это Кеша поймал очередную мышь…

Все! Меня больше нет! Я сплю.